Обновление проекта: окончание первой фазы

После нескольких лет практически полного пассивного бездействия в области изучения генетической вариативности популяций населения Восточной Европы, я решил продолжить свои скромные изыскания в этом вопросе. Примерно год ушел на пересборку и соединение различных выборок популяций (выборки разных исследований содержат разное количество частично перекрывающихся снипов, и это обстоятельство существенно влияет на качество и значимость получаемыых в анализе таких выборок результатов). К сожалению, разница в частотах минорных снипов в выборках одних и тех же этнических групп, но генотипированных на разных платформах Illumina и Affy,  приводит к существенному снижению качества импутирования недостающих маркеров. Это очень плохо, так как во многих из разработанных методик анализа генетического разнообразия,  надежность результатов напрямую зависит от полноты генотипирования, т.е. в идеале во всех популяциях должны быть равномерно представлены все снипы, т.е маркеры из полного объединенного набора.  Вопреки моим ожиданиям, у этой проблемы не существует тривиального решения, поэтому я решил отложить задачу импутации отсутствующих генотипов в образцах выборки на дальнейшее (чуть позже я поделюсь своими соображениями о том, как сделать результат импутирования более точным).

Ровно год назад я сообщил о том, что в основу (базу) новой выборки будут положены полный публичный кураторский набор контрольных популяционных групп лаборатории Райха, что и было выполнено частично, хотя запланированную процедуру импутирования так и не удалось завершить в силу огромной компьютерной ресурсозатратности задачи.

Все же, с учетом тяжелых уроков всех предыдущих ошибок (в том числе и при работе с палеогеномами человека), мне все же удалось собрать набор из примерно 6500 сэмплов из более чем 250 этно-популяционных групп со всего земного шара. На этом можно считать первую фазу законченной.

В качестве предварительной иллюстрации надежности результатов можно привести график PCA (анализа главных компонентов генетической вариативности в западноевразийских популяциях из описанной выше сводной выборки, после применения соответствующих фильтров контроля качества снипов).

https://plot.ly/embed.js

Как мне кажется, получился неплохой график PC (анализа главных компонент) древних и современных групп народонаселения, причем  хорошо видно на какие современные группы накладываются палеогеномы.
Но теперь другая проблема — я не могу сохранить этот график в формате PDF (видимо, разработчики Plotly отключили эту опцию в бесплатной версии). Можно выгрузить графику в файл png, но в отличие от векторного формата pdf, png — формат растровый, и улучшить качество графики уже не получится.

Поэтому я сделал альтернативные варианты (без использования пакета Plotly) графика с изображением положения популяций в пространстве двух главных компонентов генетического разнообразия Евразии.

После несколько лет практически полного отсутствия активности в области изучения генетической вариативности популяций населения Восточной Европы, я решил продолжить свои скромные изыскания в этом вопросе. Примерно год ушел на пересборку и соединение различных выборок популяций (выборки разных исследований содержат разное количество частично перекрывающихся снипов, и это обстоятельство существенно влияет на статистическое качество). К сожалению, разница в частотах минорных снипов в выборках одних и тех же этнических групп, но генотипированных на разных платформах Illumina и Affy,  приводит к существенному снижению импутирования недостающих маркеров. Это очень плохо, так как во многих из предложенных методик анализа генетического разнообразия,  надежность результатов напрямую зависит от полноты генотипирования, т.е. в идеале во всех популяциях должны быть равномерно представлены все снипы, т.е маркеры из полного объединенного набора.  Вопреки моим ожиданиям, у этой проблемы не существует тривиального решения, поэтому я решил отложить задачу импутации отсутствующих генотипов в образцах выборки на дальнейшее (чуть позже я поделюсь своими соображениями о том, как сделать результат импутирования более точным).

Ровно год назад я сообщил о том, что в основу (базу) новой выборки будут положены полный публичный кураторский набор контрольных популяционных групп лаборатории Райха, что и было выполнено частично, хотя запланированную процедуру импутирования так и не удалось завершить в силу огромной компьютерной ресурсозатратности задачи.

Все же, с учетом тяжелых уроков всех предыдущих ошибок (в том числе и при работе с палеогеномами человека), мне все же удалось собрать набор из примерно 6500 сэмплов из более чем 250 этно-популяционных групп со всего земного шара. На этом можно считать первую фазу законченной.

В качестве предварительной иллюстрации надежности результатов можно привести график PCA (анализа главных компонентов генетической вариативности в западноевразийских популяциях из описанной выше сводной выборки, после применения соответствующих фильтров контроля качества снипов).

https://plot.ly/embed.js

Как мне кажется, получился неплохой график PC (анализа главных компонент) древних и современных групп народонаселения, причем  хорошо видно на какие современные группы накладываются палеогеномы.
Но теперь другая проблема — я не могу сохранить этот график в формате PDF (видимо, разработчики Plotly отключили эту опцию в бесплатной версии). Можно выгрузить графику в файл png, но в отличие от векторного формата pdf, png — формат растровый, и улучшить качество графики уже не получится.

Поэтому я сделал альтернативные варианты (без использования пакета Plotly) графика с изображением положения популяций в пространстве двух главных компонентов генетического разнообразия Евразии.

Подготовка к анализу новых образцов палеогеномов

Несколькими постами ранее ув. Сергей Козлов подготовил замечательный по своей глубине русскоязычный обозор новой статьи Allentoft et al. 2015 (еще раз выражаю свою благодарность). В этом обзоре были затронуты преимущественно технические вопросы, в то время как в аналогичном разборе на сайте генофонд.ру было пересказано общее содержание статьи:  » Cтатья большого международного коллектива, опубликованная 11 июня в журнале Nature, посвящена исследованию геномов популяций Евразии в бронзовом веке (изучен период от 3000 до 1000 лет до н.э.). Первый автор Мортен Aллентофт (Morten E. Allentoft) и ведущий автор Эске Виллерслев (Eske Willerslev) представляют Центр географической генетики Музея естественной истории Университета Копенгагена, Дания. Эта статья вызвала огромный интерес у специалистов по истории популяций человека — ведь в ней представлен анализ самого большого массива древних геномов из разных археологических культур эпохи бронзы. На основании анализа древних геномов авторы пробуют реконструировать древние миграции и распространение археологических культур во времени и пространстве. В бронзовом веке, начало которого датируют временем 3500-3300 лет до н.э., в производстве орудий и оружия камень все больше уступает место металлу. Это сопровождается   радикальными культурными и социальными изменениями в жизни людей. Они касаются не только хозяйственного уклада – возникает новое понимание имущественных отношений, семьи и личности. Основной вопрос, на который попытались ответить авторы статьи — были ли эти изменения результатом передачи культурных навыков или результатом миграций населения. Иными словами, «была ли это циркуляция людей или идей». Важнейший вопрос — связаны ли эти события с распространением индоевропейских языков, на которых сейчас говорит большая часть человечества.»

Лавина публикаций древних геномов (кроме вышеупомянутых статей Allentoft et al. 2015, Haak et al. 2015, летом опубликовались статьи Pinhasi et al. Optimal Ancient DNA Yields from the Inner Ear Part of the Human Petrous Bone,  и Fu et al.  An early modern human from Romania with a recent Neanderthal ancestor, однако к сожалению, количество снипов в большинстве образцов палеогеномов недостаточно для проведения развернутых анализов вместе с палеогеномами из других статей) заставила меня ускорить подготовку своей сводной выборки референсных образцов популяций (об этом я писал в предыдущих записях).

Я решил отказаться от полного импутирования древних геномов (очевидно бессмысленного занятия, так как у нас нет надежной референсной панели для импутирования выборочно секвенированных палеогеномв), и вместо этого ограничился импутированным (с помощью панели 1000 Genomes) набором снипов в контрольном наборе популяций лаборатории Райха (Affymetrix Human Origins Fully Public Dataset), этот набор использовался в статье Lazaridis et al. 2014.  

Разумеется, ни одна процедура «импутирования генома» (imputation of genome -сложнопереводимый на русский язык термин) не обходится без ошибок. Поэтому перед тем как приступить к самому анализу, я провел проверку качества выборки. На этот раз, я использовал  инструментарий Python — PyGenClean. Этот инструментий существенно облегчает стандартизацию генетических данных и  контроль качества выходных данных платформы генотипирования. Он минимизирует ошибки манипулирования данными, и ускоряет процесс очистки данных от потенциальных ошибок генотипирования,  а также позволяет составлять информативные графики и автоматически оценивать предварительные параметры последующего статистического анализа.

После отсеивания снипов c низким качеством и индивидов с низкой степенью генотипирования, а также снипов с существенным отклонением от равновесия Харди-Вайнберга, я посмотрел оставшиеся образцы на предмет наличия в выборке «оutliers» (так называемых «статистических выбросов»). До процедуры нахождения выбросов график главных компонент выглядел следующим образом:

И после нахождения выбросов (т.е образцов со стандартным отклонением больше 5 сигм)

Первоначально я планировал анализировать древние геномы вместе с геномами современных людей, однако (как видно из нижеприведенных графиков) палеогеномы гораздо в большей степени отклоняются от реперных точек, бессистемно разбиваясь на группы:

 

Поэтому такую очистку данных лучше проводить в два захода, один — для современных образцов, а другой — для палеогеномов. А затем полученные «качественные» выборки соединять в общую контрольную выборку.
В нашем случае, я так и поступил, получив выборку из 2250 этнопопуляционных образцов и 155 000 снипов.

Вот так выглядит взаимное расположение образцов геномов на PCA графике.

 

Именно эту выборку я положил в основу своего нового тестового калькулятора K13 (о его создании я расскажу позже) — предназначенный для анализа «глубокого» происхождения популяций. Как всегда, модель нового калькулятора основана на базовой модели известного DIYDodecad калькулятора. Впервые я остался более или менее удовлетворен полученными результатами. Думаю, что от этой модели можно плясать дальше. И хотя модельная кластеризация с помощью алгоритма Mclust дает основание полагать, что используемая мной выборка из 2230 геномов наилучшим образом (т.е без неизбежного при больших значениях K вырождения компонентов) описывается моделью из 8 кластеров, я остановился на K=13 т.е 13 кластерах:

1. Amerindian — модальный компонент американских индейцев

 

 

• ANE — модальный компонент северных евразийцев, изолирован из общего с WHG кластера — наивысшие значения в древнесибирских образцах MA1, AG2, а также у андроновцев, синаштинцев, представителей ямной культуры, шнуровиков и т.д. Из ныне живущих популяций самый высокий процент у калашей. Практически совпадает с ANE в статье Lazaridis et al. 2014

 

 

• Arctic — модальный компонент с пиком в популяциях коряков, чукчей, ительменов и эскимосов

 

 

• ASI — модальный компонент южноиндийских популяций, у современных популяций наивысший процент у онге, идентичен ASI в работе Reich et al. 2009.

 

 

• Caucas(us)-Gedrosia — идентичен кластеру, открытому в 2011 году Диенеком Понтикосом

 

 

• EastAsian — модальный компонент жителей восточной Азии

 

 

• ENF — компонент древних европейских земледельцев неолита, пик в образцах палеогеномов культуры линейно-ленточной керамики. Тождественен аналогичному компоненту в работах популяционных генетиков (Lazaridis et al. 2014, Haak et al. 2015). В современных этнопулах — наивысшие значения у сардинцев, корсиканцев и басков.

 

 

• NearEast — модальный компонент жителей ближнего Востока

 

 

• Oceanian — модальный компонент аборигенных жителей Океании, Австронезии, Меланезии и Микронезии — пик у современных папуасов и австралийских аборигенов

 

 

• Paleo-African — модальный компонент африканских пигмеев и бушменов

 

 

• Siberian — модальный компонент народностей юго-восточной Сибири

 

 

• Subsaharian — второй африканских компонент — пик в популяциях мандинка, йоруба и ишан

 

 

• WHG-UHG — компонент древних европейских мезолитических охотников-собирателей, пик в образцах палеогеномов мезолитических популяций европейских охотников-собирателей. Тождественен аналогичному компоненту в работах популяционных генетиков (Lazaridis et al. 2014, Haak et al. 2015). Из современных популяций — наивысший процент в популяциях эстонцев, литовцев, финнов и др.

 

 

Как я и предполагал, модель калькулятора оказалась особенно хороша в применении к анализу древних геномов. И на самом деле, на нижеприведенном графике PCA (пространстве 2 главных компонент результатов анализа древних геномов в моем бета-калькуляторе K13) видны замечательные вещи. Расположение геномов хорошо вписывается в треугольник, один из углов которого образуют геномы древних «ямников» (из работы Haak et al. 2015), причем геномы «русских»ямники из работы Allentoft at al.2015 чуть-чуть сдвинуты в сторону древних мезолитических геномов древних европейских охотников-собирателей. За ними (в направлении «неолитического» угла) следуют представители шнуровой культуры, еще дальше — геномы представителей геномов унетицкой культуры и т.д. Второй угол треугольника образован неолитическим геномами, причем если более поздние неолитические геномы сдвигаются ближе к представителям линейно-ленточной культуры (англ. Linear Pottery culture, фр. Culture rubanée, нем. Linearbandkeramische Kultur, LBK — наиболее распространенная неолитическая культура Центральной Европы 5500—4500 гг. до н. э.), то более ранние геномы — геном представительницы более ранней фазы этой культуры (Stuttgart-LBK), а также геномы представителей балканских неолитических культур — Старчево и Винча — очень близки к палеогеному из Barcin (культура Чатал-Хююк, cамые ранние найденные культурные слои относятся к 7400 г. до н. э.). Таким образом генетика подтверждает утверждения археологов о близости неолитических культур Балкан и Анатолии. Более того — данные генетики свидетельствуют о том, что во времена т.н «неолитической революции» происходила не только и не столько миграция технологий (как считали некоторые археологи), но и миграция населения (из Анатолии на Балканы). Причем, судя по моему графику PCA, миграция происходила в несколько, хронологически удаленных, этапов, и — скорее всего — из разных мест. Крайную точку в этому угле треугольника я обозначил как «анатолийские земледельцы» (ближайший к этой точки геном — геном «земледельца» из культуры Старчево — взят из работ Haak et al. 2015).

Для людей, интересующихся вопросами происхождения индоевропейцев, разумеется будет более интересна другая сторона треугольника, которая скорее всего отражает градиент увеличения градиента частот так называемого ANE — «компонента древних северных евразийцев».

Образно говоря, вектор градиента начинается в геномах ямников (больше половины генома которых состояла из этого компонента) и затем идет к геномам представителей синташтинской, афанасьевской, андроновской, окуневской и карасукской культур.
Пару слов об этих культурах (положение геномов представителей которых можно посмотреть на графике).
1) Синташтинская культура формировалась из древнеямных и катакомбных племён и местного населения. Синташтинцев связывают с индоиранскими племенами.
2) Андроновская культура также развивается на базе ямной. На западе она доходила до района Урала и Волги, где контактировала со срубной культурой. На востоке андроновская культура распространилась до Минусинской котловины, частично включив в себя территорию ранней афанасьевской культуры. Андроновцев (также как и синаштинцев) относят к индоиранской сообщности.
3) Афанасьевская культура была создана мигрантами из Восточной Европы, в частности, носителями древнеямной культуры, ассимилировавшими местное население. Сменилась карасукской и окуневской культурами.Наследниками афанасьевцев были племена тагарской культуры, дожившей до III в. до н. э., по другой версии, тагарцы были скифами, а потомки афанасьевцев — тохарами, которых именно скифы-тагарцы вытеснили в Синьцзян.Большинство исследователей ассоциируют афанасьевскую культуру с (прото-)тохарами.
4) Окуневская культура — фнтропологический тип населения этой эпохи был смешанного европеоидно-монголоидного происхождения, с преобладанием монголоидного. Как отмечает А. В. Громов, бросается в глаза их морфологическая разнородность — встречаются как чисто монголоидные черепа, так и типично европеоидные, не обнаруживающими никаких следов монголоидной примеси. Проведя обстоятельный анализ антропологических особенностей населения неолита и ранней бронзы, А. А. Громов пришел к выводу, что физический тип окуневцев сложился в результате смешения местного неолитического населения с выходцами из территории Средней Азии и Казахстана (афанасьевцами)
5) Карасукская культура — развилась на основе окуневской культуры под влиянием андроновской культуры.

Интересно, что геном мальчика с южносибирской палеолитической стоянки MA-1 как раз проецируется между центроидами геномов представителей синташтинской, афанасьевской, андроновской, окуневской и карасукской культур. Эти геномы (вернее их центроиды) занимают на графике значительное место. Самый дальний из них — геном алтайца из эпохи железного века (примерно 50 год до нашей эры). Сразу за ним идут все из имеющихся у меня палеогеномов жителей Америков (палеоэскимосы — в том числе и Saqqaq; и «палеоиндейцы» — Clovis, древние жители Перу и палеогеномы Botocudo). Любопытно что последние — геномы Botocudo — хотя и являются самыми современными (1600 год нашей эры), однако в них хорошо заметен «океанский компонент», именно поэтому они смыкаются на графике с палеогеномом австралийского аборигена. В этой связи я вспоминаю оригинальную теорию Тура Хейердала о наличии доисторических контактов между жителями островов Тихого океана и жителями Южной Америки.

Особое место на графики занимают «живые реликты» — онге, один из коренных андаманских народов (адиваси), геномы так называемого «усть-ишимца» (возраст 45000 лет), костенковца (Kostenki-14, возраст 38 700 -36 200 лет), и недавно опубликованный палеогеном Oase из Румынии (возрастом 37000-42000 лет). Они образуют отдельную группу (особенно близки друг к другу румынский палеогеном Oase и усть-ишимец), однако я терясь в догадках о том, что именно означает столь заметная близость этих геномов.

 

 

Генетический компонент северных евразийцев (ANE) в свете новых данных

Начало февраля порадовало важным событием: на  сервере Bioraxiv размещен препринт монументальной статьи Haak et al. (Iosif Lazaridis , Nick Patterson , Nadin Rohland , Swapan Mallick , Bastien Llamas , Guido Brandt , Susanne Nordenfelt , Eadaoin Harney , Kristin Stewardson , Qiaomei Fu , Alissa Mittnik , Eszter Bánffy , Christos Economou , Michael Francken , Susanne Friederich , Rafael Garrido Pena , Fredrik Hallgren , Valery Khartanovich , Aleksandr Khokhlov , Michael Kunst , Pavel Kuznetsov , Harald Meller , Oleg Mochalov , Vayacheslav Moiseyev , Nicole Nicklisch , Sandra L. Pichler , Roberto Risch , Manuel A. Rojo Guerra , Christina Roth , Anna Szécsényi-Nagy , Joachim Wahl , Matthias Meyer , Johannes Krause , Dorcas Brown , David Anthony , Alan Cooper , Kurt Werner Alt , David Reich) «Massive migration from the steppe is a source for Indo-European languages in Europe».  Несмотря на то, что сама статья еще находится на стадии препринта, уже сейчас очевидна глубина проработки материала. Нет никаких сомнений в том, что это объемное, вдумчивое и тщательное исследование  войдет в число главных работ в области индоевропеистики. По своей сути, коллектив авторов подвел в этой работе итоги всех предыдущих исследований введенных  «полных геномов» древних жителей Европы (возрастом в 8 000 -4 000 лет),  введенных в научных оборот за последние 2-3 года. Благодаря систематическому подходу к материалу и синтезу предыдущих наработок,  а также за счет использования  новейших физико-химических методов экстрагирования палео-ДНК вкупе с передовым современейшим биоинформатическим программным обеспечением,  авторы смогли строго и скурпулезно подойти к одному из важнейших вопросов истории, лингвистики и археологии — к вопросу о происхождении индоевропейцев.  К чести авторов, они признают, что даже после столь внушительного по своим размерам и качеству исследования, вопрос о первичном месте происхождения индоевропейцев остается открытым, и поэтому собственно обсуждение релевантности исследования палео-ДНК в свете существующих 4 главных теорий  происхождения индоевропейцев занимает в работе относительно мало места (стр.134-139).  Впрочем, вряд ли кто всерьез ожидал от этого исследования окончательного ответа на все вопросы индоевропеистики.  Тем не менее, подробный анализ аутосомного генома, а также однородительских маркеров (митохондриального генома и  Y-хромосомы) представителей целого ряда культур неолита, медногл и бронзового века восточной и западной Европы, и в особенности представителей Ямной культуры,  дает новую подпитку вечному спору между сторонниками разных версий происхождения индоевропейцев (т.к. многие вслед за Гимбутас связывают ямную культуру с общностью протоиндоевропейцев).

Зато остальная часть этой 172-страничной работы настолько богата (насыщена) фактическим материалом, что любой, даже самый искушенный, читатель попгенетической литературы получит большое удовольствие от приобщения к плодам многолетней работы умнейших ученых.   А работа, действительно, проделана огромная. Ученые воссоздали геномные данные 69 европейцев, живших между 8 000-3000 лет тому назад, за счет обогащения амплифицированных библиотек палео-ДНК. Эти библиотеки палео-ДНК они использовали для целевого отбора  394577 таргентных полиморфизмов (снипов) в панелях Affymetrix Human Origins. Обогащение именно этих специально отобранных таргентных позиций позволило снизить необходимые для анализа древней ДНК объемы секвенирования в среднем примерно в 250 (!) раз, что позволило авторам изучить на порядок больше лиц в сравнении с предыдущими исследованиями, и получить более полные знания о прошлом.

В работе показано, что уже 8,000-5,000 лет  назад население западной и восточной Европы следовали противоположным траекториям развития.

На заре евпропейского неолита, примерно 8,000-7,000 лет назад, отдельныетесно связанные родством и отличные от коренных европейских охотников-собирателей, группы  ранних земледельцев появились в Германии, Венгрии и Испании, в то время как Россия была населена особой группой восточных охотников-собирателей, имеющих родство с населением сибирского палеолита (24 000 л.н.в) , эта группа древних северо-евразийцев (ANE), представлена образцом MA1 (мальчик с палеолитической стоянки Malta-1 из южной Сибири); кроме того, этот компонент неплохо аппроксимируется «сибирской частью» генома изолированных индейцев Южной Америки (каритиана). Два образца охотников-собирателей из России (Карелия и Самары) образуют кластер «восточно-европейских охотников-собирателей «(EHG); пост-мезолитические охотники-собиратели  из Люксембурга, Испании и Венгрии (WHG) находятся на противоположенном конце клина охотников-собирателей, в то время как охотники-собиратели  Швеции  (SHG) находятся посередине. Интересно отметить, что геном охотника-собирателя из Карелии представляет собой смесь 38-40% компонента ANE и 60-62% компонента WHG, причем величина ANE значительно выше 20% ANE, выведенных для  шведского-охотника собирателя Motala-12 в предыдущем исследовании Lazaridis et al 2014).
В соответствии с тем, что EHG являются обмен население больше аллелей с «древних Северной евразийцев» (ГУ 7), чем любой другой.

Примерно  6-5 тысяч лет назад,  на большой части  Европы назад  произошел новый «подъем» потомков мезолитических охотников-собирателей, но в России  степные скотоводы Ямной культуры время произошли от смешивания  предыдущих племен восточно-европейских охотников-собирателей с населением ближневосточного происхождения.  Население Ямной культуры отличалось от своих предшественников -восточно-европейских охотников-собирателей EHG —  меньшим количеством обших аллелей с MA1 (| Z | = 6,7), что  свидетельствует о процессе дисперсии носителей ANE  на территории европейских степей где-то между 5 000-3 000 гг. до н.э. Уменьшение числа общих с образцом MA1 аллелей, вероятно объясняется появлением «примеси» от популяции или популяций, тесно связанных с
популяциями современного ближнего Востока, т.к. самая отрицательная f3-статистика  (отрицательная статистика однозначно свидетельствует о примеси) наблюдается при моделировании жителей Ямной культуры как продукта смешивания носителей компонента EHG  и современных популяций ближнего Востока, таких как армян (Z = -6,3).

Непосредственный контакт между населением западной и восточной Европой состоялся   ~ 4500 лет назад, а в геноме поздне-неолитического населения культуры шнуровой керамики на территории Германии прослеживается 75%-ный «генетический» вклад «степного» компонента представителей ямной культуры. Таким образом геном жителей культуры шнуровой керамики «документирует» массовую миграцию населения с восточной периферии Европы в ее центральные области. Данный «степной» компонент Yamna (гибрид EHG и ближневосточных популяций) сохранялась в значительных пропорциях у всех имеюшисхя образцах из центральной Европы как минимум до ~ 3000 г.н.э, и повсеместно встречается у современных европейцев.

 

 

Если географическая дихотомия неолитического и мезолитического генетических компонентов в Европе была отмечена еще в работах пионеров популяционной генетки вроде Л. Кавалли-Сфорца, то данные этой работы позволяют вставить последнее звено в решении головоломки. На основании данных можно предположить, каким именно образом третий генетический компонент европейцев (ANE) попал из Сибири  в Европу: сначала этот компонент несли представители EHG,  затем он перешло к «ямникам» (смешанная популяция восточно-европейских охотников-собирателей и населения ближневосточного типа), а затем от ямников к представителям культуры шнуровой керамики, которые представляли собой смесь представителей ямной культуры с средне-неолитическими европейцами.  В настоящее время этот компонент имеет плавное распределение на территории Европы, и по этой причине, мы можем использовать его в анализах структуры как генофонда целых народов, так и генома отдельно взятых людей.

В январе я провел небольшой  эксперимент c «чистым вариантом» аутосомного компонента ANE (ancestral North-Euarasians), впервые описаном в известной работе Lazaridis et al. 2014. Процедура вывода третьего генетического компонента в генофонде европейцев (ANE) оказалась гораздо сложнее, чем я предполагал в начале. Основная сложность заключалась в том, что в отличии от мезолитических и неолитческих сэмплов, у нас нет хорошого образца палеоДНК носителей компонента ANE. Пришлось заниматься реконструкцией генома, используя в качестве заменителей геном MA1 и не-восточноазиатскую часть генома индейцев каритиана. Технически, данный «компонент» был «синтезирован» в программе Plink с помощью 2последовательных запусков генерации «синтетических» популяций на основании частот аллелей аутосомных снипов, вычисленных в3 последовательных запусках программы Admixture.

Я получил компонент с максимально приближенным значениями к значениям компонента ANE в разных популяциях мира в работе Lazaridis et al. 2014. Изучение этого компонента важно для понимания многих неясных моментов истоии древних популяций в восточной Европе и на северном Кавказе. Последние статьи и анонсы лаборатории Давида Рейха к новой статье о составляющих аутосомного генофонда представителей ямной культуры и культуры шнуровой керамики дают основания полагать, что компонент ANE в Евразии могли разносить потоки миграции индоевропейцев, а генетическое разнообразие жителей Европы и Кавказа практически вписывается внутри класссического треугольника (клинов) генетических компонентов ANE-WHG-EEF (см.  ниже график PCA).

Формально,эта гипотеза проверяется с помощью инструментов f3-статистики (A; B,C) — формального теста на статистическую значимость предполагаемого варианта присутствия адмикса двух популяций-доноров в популяции-рецепиенте.

Я решил проверить надежность модели путем представления ряда европейских и кавказских популяций в виде продукта гибридизации носителей компонента ANE с «неолитическим» и «пост-мезолитическим» населением Европы (результаты ниже,  Z в последней колонке.

 

North-Caucas	Caucasian	ANE	-0.0006748	5.13E-05	-13.166
Mesolithic-North	Loschbour	ANE	-0.0011573	0.0001605	-7.21171
Mediterranean-Neolithic	Otzi	ANE	-0.0012012	0.0002376	-5.05634
Mesolithic-North	LaBrana	ANE	-0.0010358	0.0002097	-4.94043
Italian-East	Otzi	ANE	-0.0012473	0.0005013	-2.48825
Italian-East	Italian-West	ANE	-0.0005022	0.0004325	-1.16129
Maltese	Otzi	ANE	-0.0001611	0.0004147	-0.388512
Assyrian-1	Caucasian	ANE	-0.0002994	0.0009656	-0.310081
Spanish-Canar	Loschbour	ANE	-0.0002557	0.0011264	-0.227017
Italian-East	Maltese	ANE	2.36E-05	0.0003026	0.0779574
Italian-East	Caucasian	ANE	6.32E-05	0.000274	0.230808
Spanish-Canar	Otzi	ANE	0.0003307	0.0012476	0.265081
Assyrian-1	Italian-West	ANE	0.0003321	0.0012207	0.272035

Практически все полученные варианты для современных популяций в тесте f3 дали отрицательную Z-оценку.

Буквой Z обозначается стандартная оценка, основанная на нормальном распределении. Иначе говоря, Z-o. является мерой отклонения от среднего, выраженной в единицах стандартного отклонения. Z –оценка будет иметь отрицательную величину, если показатели адмикса будут выше медианного значения.
Очень высокие или очень низкие (отрицательные) Z-оценки, связанные с очень маленькими p-значениями, располагаются в хвостах нормального распределения, и является значимыми, а не случайными. А значит, компонент ANE был индуцирован мною правильно.

 

 

Что еще любопытно, так это то, что третья составляющая современных европейцев — компонент ANE в моем эксперименте плавно разделился на две подсоставляющих — MA1 (древние сибиряки эпохи палеолита) и Кавказ (в качестве основы я брал геномы грузин и армян).

То есть, скорее всего компонент ANE появился в результате смешивания «труъ» древних северных евразийцев и кавказцев. Собственно, об этом намекал Рейх в анонсе своей публикации результатов анализа геномов жителей ямной культуры.

Вероятно, что кавказские популяции (особенно в Дагестане), характеризующиеся высоким уровнем гомо- и аутозиготности в определенном смысле «законсервировали» в своем геноме тот первый массовый вброс компонента ANE в свой генофонд. И по этой причине, например, без специальной методики, в программе Admixture практически весь компонент ANE маскируется бимодальным компонентом, вроде знаменитого Caucas-Gedrosia в одном из первых этно-популяционных калькуляторов проекта Dodecad. Похоже, что генетика может в очередной раз частично примирить две антиномные теории (вернее, целые кластеры теорий) происхождения ИЕ — анатолийскую и степную. Нечто подобное наблюдалось после прочтения геномов неандертальцев и получения убедительных фактов гибридизации предков соврменного человека и архаических гомининов — неандертальцев, денисовцев. В результате чего теории мультирегионального и монорегионального происхождения человка были хотя бы в отдельных моментах приведены к общему знаменателю.

Как я уже упоминал ранее, мой опыт с «выведением» предкового аутосомного компонента индоевропейцев полностью удался. Поскольку всем очевидно, что этот компонент родственен «североиндийскому предковому компоненту» (ANI — обозначение из статьи Reich et al. 2009 и Moorjani et al 2011) о структуре генофонда индийских этнических групп), я взял 10 индийских этнических групп, имеющихся в кураторском наборе лаборатории Райха и проанализировал эту выборку в Admixture на пропорции вхождения их геномов в 2 априорно заданные кластеры. Первый кластер ANE был априорно задан 40 синтетическим индивидами, сгенерированными в программе Plink на основании расчитанных ранее частот аллелей «чистого» компонента ANE. В качестве дополнительного контрольного образца я использовал геном Malta1, т.к. он содержит в себе наивысшее содержание компонента ANE. Второй кластер был задан 4 индивидами Onge (одна из аборигенных народностей Андаманских островов). Как неоднократно указывалось в литературе, именно жители Андаманских островов являются самыми «чистыми» носителями т.н «южно-индийского» предкового компонента ASI (на континенте чистых носителей этого «компонента» не осталось, в том числе и среди популяций дравидов, ведда и мунда). После нескольких экспериментов по эвристическому методу проб и ошибок, я получил более или менее приемлимое разделение индивидов на 2 кластера, а затем вычислил частоты аллелей в каждом из этих кластеров. Любопытно, что в ходе опыта, удалось не только выделить компонент ANI, но и добиться неплохого уровня дискримнации между компонентом ANI, ANE, и благодаря этому, оба компонента могут быть включены в мой следующий этно-популяционный калькулятор.

Надежность компонентов я проверил на собственных данных. В рабочей модели калькулятора K14 удельное распределение этно-генографических компонентов моего генома выглядит следующим образом:

68.75% — европейский мезолитический компонент
13.12% — северо-евразийский компонент ANE
10.23% — европейский неолитический компонент
4% — ANI (северо-индийский предковый компонент)
1.6% — кавказский компонент
1.2% — алтайский компонент
0.2% — сибирский компонент

 

 

PCAdmix: инструмент и методология для оценки происхождения хромосомных сегментов

В марте прошлого года  Сергей Козлов — один из соавторов данного блога, — опубликовал важную с точки зрения методологии генетико-генеалогического анализа заметку о принципах оценки вероятности определения времени жизни последнего общего предка при попарном сравнении аутосомных данных двух или более сравниваемых индивидов.  Действительно, в последние годы среди людей, интересующихся генеалогией, приобрели заметную популярность сервисы, производящие поиск генетических родственников по всем линиям, а не только по прямой мужской и прямой женской. В качестве примера можно привести Family Finder от FTDNA и DNA relatives от 23andMe. Участник получает достаточно длинный список так называемых «совпаденцев» — людей, имеющих с ним один или более участок половинного совпадения (УПС) на аутосомах (неполовых хромосомах). Если участок достаточно длинный (а его длина измеряется в сантиморганидах, обозначающих вероятность разрыва участка при каждой передаче в следующее поколение), то это говорит о наличии общего предка (от которого участок и получен).
Для значительной части клиентов сервисов персональной коммерческой геномики, интересующихся исключительно вопросами своего происхождения, вопрос о достоверном определении времени жизни общих предков имеет первостепенное значение. И вместе с тем, именно проблема с получением четкого ответа на этот краеугольный вопрос служит одной из главных причин недовольства и раздражения клиентов компаний вроде FTDNA или 23andme.

Действительно, изучив длинные сегменты генома, передававшихся от поколения к поколению и встречающиеся у многих людей, можно примерно определить степень и интенсивность предковых связей, берущих начало много тысяч лет назад.  Здравый смысл подсказыает — дальние родственники имеют такие длинные сегменты генома потому, что они унаследовали их от общих предков. У более далеких родственников длина сегментов общих геномов соответственно становится короче, поскольку происходит рекомбинация гомологичных хромосом, в результате чего с каждым следующим поколением происходит перемешивание всей совокупности генов или генотипа. Очевидно, что число и размер совпадающих общих по происхождению сегментов геномов у двоих произвольно взятых лиц из однородной метапопуляции коррелирует с географический дистанцией —  количество общих генетических предков резко уменьшается по мере увеличения географического расстояния.

Однако наряду с  географически близкими (в пределях 50-100 км)  «совпаденцами», нередко в списках «совпаденцев», предоставляемых в 23andme или FTDNA появляются совершенно экзотические «совпаденцы». Например, у финна может появится совпаденец из Италии, а у корейца — из  Великобритании. Совершенно очевидно, что подобные случаи очень сложно объяснить не только простым сопоставлением сведений о географическом происхождении предков, но даже и безотказной в простых случаях  моделью наложения «этнопопуляционного аутосомного фона в виде коротких реликтовых  IBD сегментов».

В этой связи возникает практический вопрос — как интерпретировать подобные случаи, при условии что подобные сегменты представляют собой не «ложно-позитивные», а вполне достоверные совпадения, указываюшие на существование в неопределенный момент прошлого некоего общего предка. И подобные случаи характерны не только для коммерческих «выборок», но и для вполне серьезных научных баз данных, например 1000 Genomes. В частности,  в этой базе данных при сравнении редких снипов у 89 британцев и 97 китайцев были обнаружены три англо-китайские пары с отдаленным генеалогическим родством ( в геноме этих пар были обнаружены идентичные по происхождению фрагменты (IBD сегменты) ДНК,  которые составляют 0,001%, 0,004% и 0,01%  их геномов).

Самое простое решение этой проблемы некоторые из любителей генетической генеалогии пытались найти в обращении к сервисам главного инструмента аутосомной генетической генеалогии  Gedmatch. В частности, как известно, данный сервер содержит онлайн-версии практически всех популярных среди любителей модификаций DIYDodecad калькуляторов. Например, выбрав разработанный мною калькулятор MDLP K23b в режиме Chromosome painting: Paint differences between 2 kits, 1 chromosome   и сравнив характер распределения предковых компонентов на гомологичных хромосомах у двух сравниваемых людей, можно получить примерное представление о географическом ареале, в котором мог жить общий предок этих людей (вероятно, на этот ареал будет указывать доминирующий на совпадающем сегменте компонент). Логика простая. Предположим, например, что мы сравниваем  сегменты хромосомы X в данных индивида A этнического происхождения D c данными индивида В этнического происхождения С. Здесь возможны три варианта

• С-происхождение предка или предков индивида A
• D-происхождение предка или предков индивида B
• Y-происхождение подмножества предков обоих индивидов

Используя эту логику,  можно предположить что если в попарном сравнении  сегмента обозначится хорошо выраженное преобладание (по отношению к средним значениям) компонента, характерного для этнопопуляции С, то следует выбрать первый сценарий; аналогично, если обнаружится избыток компонентов характерных для этнопопуляции D, то следует выбрать второй сценарий; если будет замечено преобладание редких  для этнопопуляций С и D компонентов, то следует остановится на третьем варианте.

 

---

Пример I.

В этом примере мы будем использовать свои данные и данные женщины, с которой у нас был обнаружен подтвержденный генеалогией общий предок, живший в середине 19 века.  При сравнении наших данных, алгоритм поиска достоверных генеалого-генетических совпадений обнаружил три сегмента с генетической дистанцией > 7 cантиморганов, cостоящих в блочной записи из более чем 700 последовательно совпадающих снипов

	Start Location	End Location	Centimorgans (cM)	SNPs
4	32232224	42421625	13.2	1115
7	8295405	13845989	9.8	885
11	36784445	45084878	8.0	881

Самый большой сегмент = 13.2 cM
Общий размер сегментов с сантиморганах > 7 cM = 30.9 cM
Приблизительное число поколений до общего предка  = 4.4

Задетектированные  сегменты хромосом идеографически отображаются при попарном сравнении в цветовой гамме — черный цвет означает несовпадающие сегменты, другие цвета — компонентную привязку к одному из компонентов моего калькулятора MDLP K23b.  Ниже приведены фрагменты идеографического отображения 2 из 3 вышеуказанных совпадающих сегментов на кариограмму 4 и 7 хромосомы.:

Сегмент на 4 хромосоме

Сегмент на 7 хромосоме

Самый значительный сегмент (13.2 сM) на 4 хромосоме имеют хорошо заметную привязку к северо-восточно-европейскому компоненту [зеленый цвет], в исторической перспективе связанному с наследием мезолитического населения этого региона. А вот сегмент на 7 хромосоме имеет более сложную структуру, в которой характерно преобладание кавказского компонента [голубой цвет]. Таким образом можно уверено утверждать, что общий предок (или предки) могли жить в регионе восточной Европы.

К сожалению, данный инструмент сегментного сравнения на  Gedmatch хотя и прост в обращении (в силу интуитивной понятности), однако  далек от совершенства. В первую очередь, на аккуратность определения «генографического»происхождения сегмента влияет отсутствие на сервере  гаплоидных фаз похромосомных данных. В результате, сравнение ведется не по конкретной фазе (т.е по конкретной хромосоме доставшейся ребенку от каждого из родителей), а по диплоидному составному блоку, т.е вместо настоящих IBD мы можем оперировать half-IBD (HBD), которые на слэнге русскоязычных любителей именуются УПС-ами. Во вторых, аккуратность генографического определения  зависит от аккуратности определения предковых компонентов в используемом варианте калькулятора, но это отдельная тема для разговора.

---

К счастью, парадокс «экзотических» совпаденцев имеет более точное решение с помощью одной из программ, позволяющих определять геногеографическую структуру или «локальное происхождение» совпадающих сегментов.  Можно использовать разные программы, HAPMIX, LAMP , HAPAA, ANCESTRYMAP — так как несмотря на ряд принципиальных отличий, все они используют алгоритмы моделнй скрытых марковских цепей (HMM) и поэтому выдают в целом схожие результаты. К этому же классу программ относится и более новая програма PCAdmix, которую я буду использовать в своем втором примере, в котором я задействую фазированные в BEAGLE генотипы.  В целях разжевывания принципов работы программы, следует вкратце описать рабочий процесс PCAdmix.
PCAdmix являет cобой метод, который оценивает локальное происхождение хромосомных сегментов с помощью анализа главных компонентов (PCA)  фазированных гаплотипов. В самом начале выполняется анализ главных компонентов в 2-3 референсных панелех, необходимых доя построения пространства главных компонентов, например, для хромосомы 22 . Поскольку метод использует фазированные данные, каждая копия хромосомы 22 в референсных панелях рассматривается как отдельная точка в пространстве главных компонентов. Первые две главные компоненты, как правило, представляют собой оси «предкового» расхождения популяций референсных панелей, что хорошо заметно на графиках. Если подобного рассхождения не наблюдается,  то скорее всего в популяциях референсных панелей «маскируется» присутствие неявной популяционной субструктуры. В построенное таким способом пространство главных компонентов в дальнейшем проецируется группа лиц «смешанного» происхождения, и затем определяется значение нагрузки главных компонентов для каждого снипа.  После этого метод переходит к анализу коротких «окон» снипов — для каждого из этих окон вычисляются  вероятности того, что данное окно в гаплотипе человека «смешанного» происхождения происходит от одной из референсных популяций. Вычисленные таким образоом вероятности различных вариантов происхождения каждого окна снипов, используются на заключительном этапе метода в  скрытой моделе Маркова (HММ) для сглаживания шума в определении происхождения «окон» снипов. Таким образом, данная скрытая модель Маркова НММ зависит от значений главных компонентов, доли каждого «компонента происхождения» на заданной хромосоме, а также матрицы перехода, которая, в свою очередь, зависит от числа поколений прошедших с момента смешивания популяций и генетического расстояния (сM) между двумя окнами снипов. В текущей версии метода, рекомбинаторные расстояния и число поколений определяются параметрами.
Конечным результатом рабочего процесса PCAdmix является матрица состяний скрытой модели Маркова, содержащая апостериорную вероятность каждого из возможных вариантов происхождения для данного «окна снипов», и эта вероятность обусловлена остальной частью данных для хромосомы. Важно отметить, что происхождение каждого окна снипов определяется только в том случае если апостериорная вероятность для одного из возможных происхождений > = 0,8. Любое окно, для которого максимальная апостериорная вероятность любого варианта происхождения <0,8, считается «неопределенным».

---

Пример 2

Данный пример основан на реальном случае, когда ко мне обратился человек, чьи предки происходят из центральных регионов Азии. Смущенный наличием в списке своих совпаденцев в сервисе Relative Finder 23andme  человека с корейскими и японскими корнями, а также  семейными легендами о «восточноазиатской»прабабушке, он попросил меня определить вероятность присутствия японцев в числе своих ближайших (в пределах 5 поколений) предков, опираясь исключительно на аутосомные данные.

В этом эксперименте, я решил скурпулезно следовать инструкциям разработчиков PCAdmix, и для начала произвел фазирование (биоинформатическую реконструкцию гаплотипных фаз аутосомных хромосом) в программе BEAGLE. Данные тестанта (ок 400 тыс. снипов) были фазированы в присутствии 3 контрольных референсных групп популяций — британцев GBR, китайцев CHB и японцев JPT — поскольку эти группы были позднее задействованы мной в качестве 3 референсных панелей. В целях уменьшения количества ошибок, которые неизбежно появляются в результате импутации пропущенных «генотипов» снипов, я использовал только те общие снипы, которые были определены как в аутосомных данных клиента 23andme, так и в трех референсных группах.

Затем фазированные данные тестанта были похромосомно обработаны в рабочих циклах программы PCAdmix. Программа отфильтровала cнипы с низким значением MAF и высоким значением LD, в результате чего число снипов уменьшилось почти вдвое. Оставшиеся снипы были разбиты на «окна снипов», каждое из которых состяло из 20 снипов.  При расчете по всем 22 хромосомах, общее количество полученных таким разбиением «окон» составило 11 997. В конце рабочего цикла (метод главных компонентов + HMM) программа выдала для каждой парной аутосомной хромосомы A и B  файл в формате bed, удобном для отображения дополнительной информации в аннотации генома (номер хромосомы, начало и конец сегмента, наиболее вероятный регион происхождения сегмента, cM, максимальная вероятность и апостериорная вероятность одного из трех вариантов происхождения — JPT, GBR, CHB, непоказана в таблице). В конечном отчете GBR используется как индикатор сегментов не-восточноазиатского происхождения (nEA), JPT — японского происхождения (JPA), CHB — неспецифичных сегментов восточноазиатского происхождения (EA) :

10	111955	468599	GBR	0.004885	0.134147	GBR*	0.636943
10	521723	811876	GBR	0.142147	0.582463	GBR*	0.646868
10	815149	1151723	GBR	0.585829	0.898724	GBR*	0.676252
10	1156487	1335849	GBR	0.901503	1.23673	GBR	0.925059
10	1337709	1449849	GBR	1.24246	1.60705	GBR	0.99999
10	1454864	1510208	GBR	1.61249	1.76798	GBR	0.999506
10	1512546	1623734	GBR	1.77039	2.12653	GBR	0.999647
10	1624900	1669347	GBR	2.13038	2.25357	GBR	0.999778

Выбор формата BED в качестве формата выходных в моем случае также был далеко неслучайным. C помощью одной из библиотеки платформы Bioconductor формат BED легко отображается в кариограмме 22 пар аутосомных хромосом человека (я использовал координаты геномного билда b37). Чтобы было понятно, что именно изображают эти «кариоплоты» (идеографические изображения хромосом), необходимо пояснить, что  «японское происхождение» (JPA) приписывалась 20-сниповому сегменту только в том случае, если апостериорная вероятность японского происхождения данного «окна из 20 снипов» составляла > = 0,8. Любое окно, для которого максимальная апостериорная вероятность любого варианта составляля <0,8, засчитывалось как окно  с «неопределенным» происхождением (UND).

Chromosomes A

 

Chromosomes B

Эксперимент показал, что среди 11997 «окн» число  «окон» не-восточноазиатского (nEA) происхождения (7650) почти в два раза больше чем число «восточноазиатских» сегментов. Происхождение 2750 геномных «окон» снипов невозможно определеить, и только 965 «окна» могут быть определены как «японские по происхождению». Вместе с 617 окнами «китайского» (EA),  восточно-азиатские сегменты составляют меньше, чем 10% генома.
Не менее важно и то обстоятельства, что значительная доля этих сегментов-окон пришлась на низких «консервативные, низкорекомбинантные» области хромосом,  — такие, как  например, теломеры, центромеры и регионы с низкой плотностью снипов: сегменты в таких регионах могут переходить от одного поколения к другому фактически в неизменном виде. Наконец, те же закономерности распределения родословной были отмечены в обеих фазированных наборах аутосомных хромосом, что опровергает версию о недавной «восточноазиатской» примеси со стороны одного из родитедей и скорее  свидетельствует о древнем эпизоде смешивание определенных центрально- и юго-западноазиатских групп с группами восточноазиатского происхождения (например, в ходе монгольских или тюркских нашествий).

Разумеется, как и во многих других моделях анализа, основанных на вероятностях, наше заключение нельзя считать окончательным вердикторм. Вместо этого, лучше сказать, что шансы в пользу существования «недавнего японского предка» против шансов отсутствия такого, составляют 10 к 90. Другими словами, вариант с недавней японской «примесью» нельзя полностью исключить, поскольку вероятность такого сценария  составляет 11%.

 

2014 год — год палеогенетики и эпигенетики

Оглядываясь назад на события и открытия, коими в уходящем 2014 году ознаменовалась область исследований генетики человека, можно смело сказать что уходящий год был годом прорыва в двух принципиально различных направлениях — в палеогенетике, изучающей геномы популяций древних людей прошлого, и  в эпигенетике,  с помощью которой можно прогнозировать будущее (здоровье и качество жизни) отдельных людей.

---

Палеогенетика

В самом начале 2014 года, на руках немногочисленных исследователей  палеогеномов было менее десятка древних геномов человека, опубликованных в предыдущие года. К концу 2014 года опубликован ряд работ, посвященных попыткам генотипирования останков древних людей — от живших несколько тысячелетий назад до «усть-ишимца» с предположительным возрастом около 45 тысяч лет, неандертальцев и «денисовки». Количество таких расшифровок растет все быстрее, что не может не вызывать оптимизма.  Вторая половина 2014 года особенно примечательна как количеством подобных публикаций, так и числом полных геномных NGS-сиквенсов древних людей, размещенных в публичных репозиториях (банках геномных данных). Так, в сентябре в Nature была опубликована окончательная версия работы Lazaridis et al. 2014  «Ancient human genomes suggest three ancestral populations for present-day Europeans». Работа получила широкое освещение в СМИ, поскольку аналитическая выборка сэмплов в этом исследовании включала значительное количествао заново генотипированных (на чипе Affymetrix HumanOrigin) образцов ДНК из древних палеолитических стоянок Сибири (Афонтова Гора, Малта), представителя древней индейской культуры Кловис и палеоэскимоса Cаккак. В работе был представлен  целый  ряд образцов древней ДНК представителей европейских мезолитических и неолитических культур, опубликованных в более ранних работах 2012-2014 годов: Skoglund et a. 2014 «Genomic Diversity and Admixture Differs for Stone-Age Scandinavian Foragers and Farmers»(шведские земледельцы и охотники собиратели эпохи неолита); Olalde et al. 2014 «Derived immune and ancestral pigmentation alleles in a 7,000-year-old Mesolithic European» (дДНК мезолитического населения Иберийского полуострова) и т.д.

Опубликованные геномы так и остались бы достоянием небольшой группы ученых, и по-прежнему бы использовались бы только для сравнения с абстрактными и анонимизрованных данными референсных популяций человека, если бы усилиями пары любителей (прежде всего усилиям Чандракумара) палеогеномы не были преобразованы в привычные и удобные для популяционного анализа форматы  BAM, VCF и Plink binary, а также в стандартный формат геномных данных от FTDNA. По своей сути, преобразование состояло в сложной процедуре сборки генома из библиотек коротких геномных ридов (в формате sra., в котором эти риды хранятся в репозиториях крупных баз геномных данных). Полученные сборки геномов в формате sam/bam cравниваются с референсным геномом человека, и отличающиеся одиночные нуклеотидные полиморфизмы сохраняются в VCF файл. Здесь нужно помнить о том, что в этой процедуре не учитывался параметр качества сиквенса PHRED score. Традиционно рекомендуется использовать только те базовые пары, PHRED score которых превышает 30, т.е чья точность определения составляет 99.9% (или 1 ошибка на 1000 базовых пар). Кроме того, в этой процедуре разработчик не учел влияние постмортальных изменений ДНК. Cледует помнить, что ДНК, как и любая биомолекула, способна вступать в химические реакции с окружающим миром, тут-то и появляются различные модификации нуклеотидов (особенно по краям фрагментов древней ДНК). Наиболее частая постмортальная мутация — дезаминирование цитозинов (C), приводящая к возникновению урацилов (U) в последовательности древней ДНК, которые при проведении ПЦР многократно копируются «бездушным» ферментом ДНК-полимеразой как тимин (Т). Именно по этой причине, при оценке достоверности снипов в полученных из палеогеномов вариантах особое внимание требуется уделять транзициям C->T и  G->A.  Если при подсчете вариантов окажется, что такие транзиции встречаются чаще ожидаемого, то можно сделать вывод о существенном повреждении палео-ДНК.  И хотя по причине игнорирования этих ограничений, автором было получено большое количество снипов, в некоторых случаях, например при объединении полученных данных NGS c данными генотипирования с помощью классических технологий миркочипов, использование таких данных может существенно уменьшить качество интерпретации.

Тем не менее, благодаря этим усилиям, и не в меньшей степени, благодаря соотрудничеству с порталом Gedmatch и компанией  FTDNA, большинство клиентов ведущих компаний на рынке персональной геномики и генетической генеалогии (таких как 23andme, и FTDNA) могут сравнить свои данные с данными древних геномов либо путем сравнения частото аллелей, либо посегментно сравнивая свои хромосомы с гомологичными хромосомами древних геномов.  Более того, Феликс Чандракумар пошел дальше и разместил 10 наиболее качественных палеогеномов (т.е палеогеномов с наибольшим числом перекрывающихся разными микроматрицами снипов) на FTDNA. Таким образом, с помощью сервиса MyOrigins FTDNA, исследователи могут установить распределение «этно-популяционных составляющих» или «предковых этнопопуляционных компонентов» в этих древних геномов. Нужно помнить, конечно же, что в случае с наиболее древними геномами (геномами неандертальца, усть-ишимца и т.д.) полученное распределение более молодых компонентов (полученных из современных популяций) нельзя интерпретировать буквально.

Эту замечательную функцию дополняют калькуляторы Eurogenes, благодаря которым любой интересующийся человек может посмотреть, какой процент его/ее генома приходится на тот или иной древний геном. Для людей, озабоченных вопросами анонимности, Феликс разработал отдельное десктопное приложение  — калькулятор древней ДНК. Этот калькулятор  показывает, какой процент ДНК (составных сегментов) аутосомной ДНК клиента попадает в каждый из 30 образцов древней ДНК . Другими словами, он показывает  процент общих предков в сравнении современного ДНК и палеоДНК.

Подводя итоги года, можно сказать, что в области изучения древней ДНК все ожидания были оправданы.

---

Эпигенетика

Под эпигенетикой обычно понимают область знаний о совокупности свойств организма, которые не закодированы непосредственно в геноме, но могут и должны передаваться по наследству.Эпигенетика может быть определена как изучение механизмов контроля активности генов во времени и пространстве в процессе развития сложных организмов. К настоящему времени обнаружены и описаны различные механизмы контроля активности генов, однако в уходящем 2014 году особое внимание ученые уделяли  изучению одного из таких механизмов  — ферментативному (энзиматическому) метилированию самой генетической матрицы, то есть ДНК.

Метилирование — это изменение молекулы ДНК путем присоединения метильной группы (-СH3) к нуклеотиду C, причем необходимо, чтобы за С следовал нуклеотид G. Последовательность нуклеотидов -CG- называется СpG динуклеотидом, или CpG сайтом. Метилирование происходит не во всех клетках одновременно, поэтому говорят о проценте метилирования определенного CpG сайта.метилирование ДНК ощутимо сказывается на её взаимодействии (связывании) с различными белками. Во многих случаях метилирование по цитозиновым остаткам препятствует связыванию специфично реагирующих с ДНК ядерных белков (факторов), которые, собственно, и осуществляют разные генетические процессы, в том числе транскрипцию, репликацию и репарацию.Как известно, метилирование играет важнейшую роль в механизме экспрессии (т.е качественном и количественном проявлени) генотипа в фенотип. оказано, что с изменением профиля метилирования связаны такие заболевания, как различные виды рака, диабет первого и второго рода, шизофрения и т.д. Поэтому важно уметь анализировать профиль метилирования генома, и здесь перед энзимологией расскрываются огромные перспективы. Например, в 2014 году компания «СибЭнзайм» открыла новый фермент, на базе которого разработали новый метод детекции. Он позволяет определять, включен или выключен интересующий вас ген — э то управляющий механизм в организме, именно отключение отдельных генов ученые связывают с развитием рака:

С технической точки зрения, изучение метиляции ДНК происходит с использованием модифицированного варианта ChiPSeq (это комбинированный вариант иммунопреципитации хроматина (ChIP) и высокоэффективного секвенирования ДНК для определения участков связывания ДНК и белков). Не вдаваясь в биолого-химические подробности этого модифицированного метода, его можно кратко описать следующим образом. Каждый CpG сайт измеряется с помощью двух флуоресцентных проб. Флуоресцентный сигнал проб пропорционален соответственно количеству метилированных и неметилированных CpG сайтов в тестируемом образце.  Полученные данные образуют собой профиль метилирования, который удобно сравнивать с различными референсными образцами. Как уже говорилось выше, этот профиль можно использовать не только для медицинских целей (например, для изучения эпигенетических факторов развития различных заболеваний), но и для более общих целей. В недавном исследовании, проведённом специалистами из Калифорнийского университета (UCLA), выявило биологические часы, встроенные в геном человека и оно впервые определило, что внутренние часы в состоянии точно оценить возраст различных человеческих органов, тканей и клеток. Исследователи обратили свое внимание на метилировании – естественном процессе, изменяющем химический состав ДНК. Он изучил 121 набор данных, собранных ранее исследователями, изучавшими метилирование здоровых и раковых тканей человека. Проанализировав информацию по 8000 образцов из 51 типа тканей и клеток со всего тела, исследователи смогли определить, как возраст влияет на уровни метилирования с рождения до 101 года. Он определил, что метилирование работает на 353 участках ДНК, которые изменяются с возрастом. Таким образом, профиль метилирования ДНК представляет собой наиболее надежную метрику для расчетов биологического возраста как отдельных органов, так и всего организма.

Принимая это во внимание, можно сказать что и в последующие года эпигенетику ожидают радужные перспективы.

Скрытые возможности клиентских данных 23andme в плане молекулярной диагностики.

Компания 23andme не нуждается в особом представлении читателям этого блога. Вплоть до конца прошлого года компанию занимало существенный сегмент рынка персональной геномики, ориентированного на предоставление  клиентам информации о генетических медицинских рисках (genetic risks) и генетической генеалогии (genetic origin). Информация о медико-генетических рисках содержалась в ряде сервисов портала компании, а также в доступном для скачивания отчета о генетических рисках и, разумеется, в первичных данных генетического отчета, в котором содержались значимые с точки зреемя медико-генетического диагностирования генетические полиморфизмы (SNP).

Всвязи с известными событиями и последующим за ними предписанием USA Food and Drug Administration (FDA) компании 23andme о запрете выпуска на рынок услуг персонального геномического диагностирования своего «медицинского девайза» (т.е интерпретации медико-генетических рисков развития заболеваний), компании пришлось сузить свою сферу деятельности до оказания генетико-генеалогических услуг.

Несмотря на это досадное обстоятельство, сказавшееся нелучшим образом на динамике увеличения клиентской базы компании,  нужно помнить, что все клиенты сохранили доступ к своим первичным данным тестирования (т.е списку снипов с генотипами). И при вдумчивом, творческом подходе любой человек может не только «вытащить» из этих «cырых данных» важную с точки зрения медицины информацию, но и заменить спомощью полученной информацией результаты более традиционных тестов.

Каковы могут быть варианты использования данных 23andmе не в привычных генеалогических целях, а скажем для получения сведений, который могут впоследствии пригодится для молекулярного диагностирования?

Я приведу пару примеров такого использования.

Определение HLA-фенотипа.

На мембране клеток организма присутствуют продукты генов всех локусов, размещенных на обеих нитях 6-й хромосомы.

 

 

Это означает, что HLA-гены наследуются по кодоминантному типу, т. е. одну хромосому ребенок наследует от матери, а другую – от отца. Как уже упоминалось, совокупность генов, расположенных на одной хромосоме, составляет гаплотип. Таким образом, у человека два гаплотипа и каждая клетка организма несет на себе диплоидный набор антигенов системы HLA, один из которых кодируется HLA-генами матери, а другой – отца. Исключение составляют половые клетки (яйцеклетка и сперматозоид), каждая из которых содержит в своем ядре только по одному гаплотипу.

Антигены гистосовместимости, выявляемые на клетках конкретного человека, составляют HLA-фенотип. Для его определения необходимо произвести фенотипирование клеток индивида. Как правило, “типируются” лимфоциты периферической крови. До настоящего времени в большинстве лабораторий HLA-A. В, С и DR-антигены определяют при помощи серологических методов, в частности, лимфоцитотоксического теста. тот тест основан на способности анти-НLА-антител в присутствии комплемента разрушать лимфоциты, несущие соответствующие антигенные детерминанты. Гибель клеток демонстрируется при помощи добавления трипанового синего. При этом мертвые поврежденные клетки окрашиваются, и под микроскопом учитывается их количество.

Эти тесты часто требуются в ходе стандартных медицинских процедур обследования во время начала беременности, или для изучения этологии аутоимунных заболеваний. Еще более важно определение гистосовеместимости в транплантологии, где типирование HLA-фенотипа  донора является обязательным условием.

Однако, с приходом новых микроматричных технологий опеределния нуклеотидов ДНК и биоинформатических методов рутинной обработки последовательности человеческих геномов , появился дешевая и относительно простая альтернатива классическим серологическим тестам (которые стоят в интервале от 100 до 500 долларов).

Я не буду останавливаться на принципиальном описании процедур, с помощью которых на основании данных 23andme можно с помощью метода «импутирования» определить HLA-фенотип, так как в прошлом году я уже разместил в этом блоге пошаговую инструкцию для выполнения этой задачи.

Впрочем, уже после того, как  я отписался на эту тему здесь,  в департаменте биостатистики Университета Вашингтона был разработан алгоритм HIBAG который принципиально мало чем отличается от алгоритма HLA*IMP (в обеих алгоритмах используется training model, позволяющая определять фенотип HLA по снипам 23andme).  Входные данные программного решения этого алгоритма (язык R) представляют собой формат Plink. А так как в последней версии Plink была включена нативная поддержка формата 23andme, то преобразовать данные 23andme в бинарный формат Plink не сооставит особого труда. Что касается обработки данных в HIBAG, то примерный порядок выполнения команд выглядит следующим образом:

# Load the published parameter estimates from European ancestry
model.list <- get(load(«European-HLA4.RData»))#########################################################################
# Import your PLINK BED file
#
yourgeno <- hlaBED2Geno(bed.fn=».bed», fam.fn=».fam», bim.fn=».bim»)
summary(yourgeno)

# HLA imputation at HLA-A
hla.id <- «A»
model <- hlaModelFromObj(model.list[[hla.id]])
summary(model)
# HLA allele frequencies
cbind(frequency = model$hla.freq)

# SNPs in the model
head(model$snp.id)
# «rs2523442» «rs9257863» «rs2107191» «rs4713226» «rs1362076» «rs7751705»
head(model$snp.position)
# 29525796 29533563 29542274 29542393 29549148 29549597

# best-guess genotypes and all posterior probabilities
pred.guess <- predict(model, yourgeno, type=»response+prob»)
summary(pred.guess)
pred.guess$value
pred.guess$postprob

 

 

Панель метилирования Яско

В последние 10 лет, крупные генетические исследования выявили сотни генных мутаций, которые возникают чаще у аутичных пациентов, чем в общей популяции. Тем не менее, каждый пациент имеет только одну или несколько из этих мутаций, что затрудняет разработку лекарств против болезни. В настоящее время, изучением генетических факторов аутизма занимается большое количество врачей-генетиков,  одним из них является доктор Эми Яско занимается исследованиями генных мутаций у аутистов. Как показали многочисленные молекулярно-генетические обследования и спектрометрия аминокислот, органических кислот и карнитинов, значительное количество аутистов страдает метаболическими нарушениями.  Есть виды аутизма, вызываемые именно этими генетическими нарушениями обмена вещест.

Доктор Эми Яско разработала тест на панель метиляции Яско — тест этот дорогой, стоит 500 долларов, в этой проверяют что-то около 30 генных полиморфизмов (снипов). Выбор снипов в этой панели мотивирован тем, что эти снипы связаны с  определенными генами на «молекулярно-биохимическом пути метиляции» (methyliation pathway),  т.е генами которые влияют на способность организма выполнять ряд ключевых биохимических функций. Наличие генетических дисбалансов,  т.е снипов в пути метиляции, будет ограничивать эффективность пути метиляции.

 

 

К счастью клиентов 23andme, чипсет снипов этой компании включает в себя если не все, то большую часть снипов панели Яско.
Один из проектов, возникший всвязи с неудовлетворенной потребностью клиентов в более развернутой и детальной обработке данных 23andme, Genetic Genie предлагает  условно-бесплатный сервис с помощью которого данные релевантных снипов можно привести к  традиционному виду таблицы с отчетом по панели Яско:

Gene & Variation	rsID	Alleles	Result
COMT V158M	rs4680	AA	+/+
COMT H62H	rs4633	TT	+/+
COMT P199P	rs769224	GG	-/-
VDR Bsm	rs1544410	CC	-/-
VDR Taq	rs731236	__	no call
MAO-A R297R	rs6323	TT	+/+
ACAT1-02	rs3741049	AG	+/-
MTHFR C677T	rs1801133	GG	-/-
MTHFR 03 P39P	rs2066470	AG	+/-
MTHFR A1298C	rs1801131	GG	+/+
MTR A2756G	rs1805087	AA	-/-
MTRR A66G	rs1801394	GG	+/+
MTRR H595Y	rs10380	CC	-/-
MTRR K350A	rs162036	AA	-/-
MTRR R415T	rs2287780	CC	-/-
MTRR A664A	rs1802059	AG	+/-
BHMT-02	rs567754	CC	-/-
BHMT-04	rs617219	AA	-/-
BHMT-08	rs651852	__	no call
AHCY-01	rs819147	__	no call
AHCY-02	rs819134	__	no call
AHCY-19	rs819171	__	no call
CBS C699T	rs234706	GG	-/-
CBS A360A	rs1801181	__	no call
CBS N212N	rs2298758	__	no call
SHMT1 C1420T	rs1979277	__	no call

Несмотря на то, что на выходе клиент получает  готовый частный отчет по тесту Яско, медико-биологическая интерпретация результатов не так уж и проста, и требует определенной интеллектуальной сноровки и общегенетической эрудиции в плане понимания того, какую функцию выполняет тот или иной ген. Строго говоря, при грамотной интерпретации этих результатов, можно самостоятельно составить себе диету из витаминов-пищевых добавок, которые позволяет компенсировать обусловленный генетическим дисбалансом дефицит тех или иных энзимов.Примерный образец интерпретации можно посмотреть здесь

 

 

Методологические заметки к созданию неандертальского калькулятора

Данная заметка представляет собой критический анализ методологических предпосылок создания неандертальского калькулятора, имплементированного в cоответствующем сервисе 23andme (Neanderthal lab). В основу заметки положен перевод технического документа 23andme (white paper), описывающего процесс создания неандертальского калькулятора.

Существует несколько методологических подходов  к созданию неандертальского калькулятора (т.е инструмента для оценки того, сколько процентов ДНК  в геноме анализируемого индивида имеет  неандертальское происхождение).   Есть несколько способов прямой экспериментальной оценки величины процента «неандертальской » ДНК с помощью ресеквенирования ДНК клиента в тех регионах, в которых ученые обнаружили возможные варианты, имеющие предполагаемое неандертальское происхождение. Но в силу технической сложности реализации этих способов и необходимости каждый раз заново производить секвенирование в полном объеме  регионов неандертальского происхождения, нет особой нужды рассматривать их в этой записи. Вместо этого я предлагаю рассмотреть две оставшиеся методики определения вклада неандертальского ДНК.  Хотя оба метода не без своих изъянов, они позволяют существенно снизить влияние неопределенности (ascertainment bias) в оценке вклада неандертальского ДНК, и в принципе,  других приемлемых альтернатив этим методам не существует, так как в противном случае получаемый другими методами (например, D—statisticsили ABBA—BABA) разброс оценки величины неандертальского вклада будет в несколько раз отличаться от тех величин, которые получаются на выходе соответствующих программ, используемых в  NationalGeographicGeno и 23andme (обе программы основаны на одном из двух нижеописанных методов).Именно по этой причине, каждая из нижеприведенных методик заслуживает отдельного рассмотрения. 

1. Метод PCA

На мой личный взгляд, наилучшим  (как в плане аккуратности, так и в плане легкости реализации) методом оценки величины неандертальца в ДНК клиентов является метод главных компонент PCA, так как он представляет собой очень мощный инструмент для представления корреляции данных высокой размерности (порядка миллионов снипов и даже больше) в виде гораздо меньшего, некоррелирующего набора переменных, которые носят название «главные компоненты». Итак, метод главных компонент — это один из способов понижения размерности, состоящий в переходе к новому ортогональному базису, оси которого ориентированы по направлениям максимальной дисперсии набора входных данных (в нашем случае это набор генотипов снипов). Вдоль первой оси нового базиса дисперсия максимальна, вторая ось максимизирует дисперсию при условии ортогональности первой оси, и т.д., последняя ось имеет минимальную дисперсию из всех возможных. Такое преобразование позволяет понижать информацию путем отбрасывания координат, соответствующих направлениям с минимальной дисперсией. Можно отметить, что в основе метода главных компонент лежат следующие допущения: (a) допущение о том, что размерность данных может быть эффективно понижена путем линейного преобразования, и  (b)  допущение о том, что больше всего информации несут те направления, в которых дисперсия входных данных максимальна.

 

На первом этапе анализа необходимо вычислить главные компоненты отображающие дисперсию данных неандертальца по отношению данным современного человека. Для этого необходимо  провести PCA анализ, в который будут включен набор снипов неандертальцев, набор снипов денисовского человека, и набор снипов шимпанзе (Clint). 

Сначала скачиваем полные геномы неандертальца, денисовского человека, и шимпанзе Clint. Затем с помощью программы samtools генерируем для каждого из трех геномов файлы с геномными вариантами (vcf), отфильтровываем из полученных файлы инделы, таким образом чтобы на выходе остались только снипы и проводим аннотацию  снипов с использованием базы данных dbSNP; при аннотации находятся те варианты, которые присутствуют в базе данных и им назначается соответствующий индекс, например rs4213456 (это условный пример). Затем необходимо выбрать из это файла только те cнипы, которые присутствуют в контрольной выборке с референсными популяциями современного человека. Описание примерного порядока выполнения этой задачи можно найти в двух записях в моем блоге (здесь и здесь).

В конечном итоге, по окончанию первого этапа,  мы получаем три файла VCF c аннотированным снипами, которые необходимо соединить в один файл либо в vcftools, либо в Plink. Затем провести анализ PCA с двумя заданными главными компонентами (K2) в самом Plink, либо конвертировать данные в формат Eigenstrat и провести в программе Eigensoft анализ PCA (также с двумя заданными главными компонентами). Последний вариант предпочтителен, так алгоритм Eigensoftдает более точные данные за счет kernel-преобразований данных. В конечном результате проведенного анализа двух основных компонентов должны получится нормированный лист cобственных векторов — эйгенвекторов так называемый лист факторной загрузки –factor loading) для каждого из индивидуальных образцов, входящих в анализируемый набор. Первый главный компонент, PC1 , чьи значения отображаются вдоль первой оси ортогонального  базиса, характеризуется максимальной дисперсией набора снипов входящих данных, эта ось отображает общее генетическое сходство архаичных людей (неандертальца и денисовского человека). Ось второго компонента , PC2 , оптимизирует дисперсию при условии ортогональности первой оси (т.е, PC1), и  отображает генетическое расхождение между неандертальцами и денисовским человеком. 

 

На следующем этапе генотипы клиентыпроецируются на плоскость, образованную двум яосями PC1 и PC2.  Я полагаю, что на этом этапе в самом PCA анализе нет необходимости, вместо этого можно имплементировать метод с использованием высчитанного в первом анализе PCA листа загрузки компонентов (loadings). Подобный подход реализован, например, в программе shellfish. 

В случае успешного выполнения промежуточной задачи на этом этапе, те клиенты, у которых нет неандертальского или денисовского вклада в геном,  должныр авномерно  распределиться в центре графика, то есть внутри условного треугольника, образованного референсными геномами неандертальца,  денисовского человека и шимпанзе.В то время, как клиенты с  неандертальской примесью должны  будут проецироваться ближе к неандертальца .

Как видно из иллюстрации к работе (Reich et al.2011), европейцы и жители Восточной Азии существенно сдвинуты в сторону неандертальцев по сравнению с афро-американцами (как видно из приведенного ниже графика,  расстояние между неандертальским «углом» и положением афроамериканцеввесьма значительно, это следствие неопределенности определения предковых аллелей неандертальца по африканским популяциям, поэтому для коррекции этой дистанции в 23andme высчитали центроид генетического положения африканцев с использование данных проекта 1000G, и расчет дистанции вели от него).

 

На третьем этапе необходимо преобразовать PCA-координаты популяций современных людей в процент неандертальского ДНК,  т.е привести к тому виду, который выдается клиенту на выходе.  Для этих целей каждый клиент проецируется на расчетную «неандертальскую» ось, представляющую собой линию, соединяющий центроид предковой популяции клиента с точкой, координаты которой соответствует положению неандертальца на графике.

1. Методтеговых (маркерных) снипов— NAIM (Neanderthal Ancestry Informative Markers)

Существует более прямой и простой способ  вычисления неандертальского вклада в геном клиентов. Простота метода обусловлена отсутствием надобности в сравнительно сложных алгоритмах вычисления главных компонентов. Согласно известной публикации драфтовой версии генома неандертальца (Green et al., 2010), в геномах современных людей были обнаружены 13 геномных регионов, которые, как предполагают авторы, имели неандертальское происхождение.  Эти регионы генома  современных людей  были маркированы с помощью маркерных (теговых) снипов – то есть таких снипов, в которых неандертальский вариант часто встречается в современных неафриканских популяциях людей, но отсутствует в коренных африканских популяциях.

В процитированной выше работе был предложен набор  из 180 подобных снипов, которые маркируют эти 13 регионов, предположительного неандертальского происхождения.  Таким образом, простым арифметическим подсчетом у современных людей количества известных неандертальских вариантов этих 180 снипов,  можно было бы определить процент неандертальского вклада в геном современных людей.  Ниже приведена таблица, в которых показаны физические координаты регионов-сегментов (хромосома, начало и конец сегмента – приведены в физических положениях сегмента  в билде 36).

Тем не менее, несмотря на простоту метода, он характеризуется целым рядом недостатков, о которых следует упоминуть подробнее:

1. Во-первых, не существует никаких формальных гарантий того, что эти варианты действительно  имеют неандертальское происхождение.
2. Во-вторых, даже в том идеальном случае, когда все эти 180 вариантов действительно имеют неандертальское происхождение, они охватывают только 13 геномных регионов, самый длинный из которых представляет собой сегмент длиной всего лишь в 160 000 базовых пар. Эта длина на два порядка величин ниже, чем среднестатистические 2,5% неандертальского вклада в среднестатистическом геноме современного человека неафриканского происхождения . Поэтому простой подсчет числа неандертальских вариантов в маркерных снипах, где встречается будет в 2-3  раза занижать реальный процент неандертальского вклада в клиентском геноме.
3. В-третьих, существует еще несколько трудных моментов, связанных с практической реализацией этого метода.

3.1.     Списка вышеупомянутых 180 снипов нет в открытом доступе, и так как в оригинальной статье было упомянуто другое количество снипов (166), похоже на то, что это число снипов варьируется в зависимости от использованного чипсета (поэтому и число снипов разное).

3.2.     Технически  эту проблему можно решить следующим образом. Самый простой способ состоит в определении того, какие снипы из используемого компанией чипсета попадают в эти сегменты. Например, берется первый сегмент на хромосоме 1 (начало 168 110 000 – конец 168 220 000, длина в базовых парах – 110 000) и выбираются снипы попадающие в этот регион, и так далее по всем регионам. При этом сначала надо узнать какой билд используется в контрольной выборке популяций современных людей. Если используется build 37, тогда необходимо конвертировать координаты сегментов в более ранний build 36. После того, как будут определены все снипы попадающие в эти 13 сегментов, нужно найти неандертальские варианты этих файлов (это можно сделать в базе данных неандертальских снипов) и составить список, который затем использовать в качестве затравки при сравнении с значениями снипов у современных людей.

3.3.     Другой вариант более сложный, но очевидно более точный. Список снипов найденных в ходе сравнения геномов шимпанзе, 5 референсных популяций современных людей и неандертальца  выгружен на сайте геномного браузера UCSC. Это большой файл (в распакованном виде 363 Mb), общее количество снипов 5 615 438. Формат файла следующий:

971    chr1       50600811             50600812             AA_AAD:0D,1A  0             +             50600811             50600812             0

971    chr1       50603655             50603656             AAD_AA:0D,2A    0             +             50603655             50603656             0

971    chr1       50604033             50604034             AADAA_:0D,1A    0             +             50604033             50604034             0

971    chr1       50605949             50605950             AAA_DA:0D,1A    0             +             50605949             50605950             0
Первая колонка представляет собой номер сегмента чтения, вторая – название хромосомы, вторая и третья – физическое положение снипа, далее идет длинная колонка с указанием характера варианта в  шимпанзе, 4 популяций людей и неандертальца. «A» обозначает предковое значение аллеля, «D» — derived, т.е мутировавшее значение. После двоеточия идет специфическая неандертальская колонка (например, :0D,1A)с указанием того сколько предковых и сколько мутировавших значений снипа обнаружено в исследованных геномах неандертальцев. В данном случае, в первом снипе обнаружено 0D (0 мутировавших) и 1A (1 предковое значение). Трудность задачи состоит в определении только тех снипов, в которых  у неандертальцев нет предковых значений, а встречаются только мутировавшие значения. Эти снипы — кандидаты на неандертальский вклад в человеческий геном. Затем сравнить отфильтрованный список со списком снипов в  контрольной выборке (опять-таки, надо знать какой билд используется, координаты этого списока  приведен по билду 36) и выбрать только те, что имеются в чипсете компании. Далее алгоритм тот же, что и выше – определяется значение снипа у неандертальца и  сравнивается с соответствующим значением у современных людей. Совпадающие у неандертальца и современных людей варианты подсчитываются и определяется конечный процент неандертальского вклада.

 

Эксперимент.

 

Я решил проверить эфективность первого метода (метода PCA) на своей контрольной выборке (2778 образцов современных людей, шимпанзе, денисовского человека и неандертальского человека и 142429 снипа). В качестве рабочей программы я использовал новую версию Plink, которая позволяет использовать в анализе PCA заданные контрольные кластеры, в которые проецируются исследуемые индивиды. В качестве трех контрольных групп я выбрал, следуя рекомендациям авторов обсуждаемого исследования,  геномы шимпанзе, неандертальца из Vindja и денисовского человека. Однако число априорных главных компонентов я намерено изменил,  с 2 на 3 (K3), таким образом на выходе я получил эйгенвекторы трех главных компонентов.  По этой причине, полученный мной график PCA несколько отличается от вышеприведенного графика 23andme (вместо PC1 и PC2 я использовал PC2 и PC3, то есть второй и третьи главные компоненты, более точно описывающие в данном случае сходство/различие геномов архаичных и современных людей).

Как видно из наших результатов, все популяции современных людей разместились внутри условного треугольника образованного дисперсией геномов денисовского человека, неандертальца и шимпанзе.
Впрочем, на графике нельзя разглядеть, какие именно популяции сдвигаются в сторону неандертальца, а какие — в сторону денисовского человека (такой сдвиг свидетельствовал бы о наличии адмикса).  Чтобы устранить этот досадный артефакт графика, придется убрать с графика геномы денисовца, неандертальца и шимпанзе (из-за значительной генетической дистанции популяции современных людей сдвигаются в одну кучу).

 

 

Положение удаленных денисовца, неандертальца и шимпанзе размечено на новом графике буквенными обозначениями — D, N, Chimp. Из человеческих популяций я разметил группы африканских популяций (Africans), и коренных американцев (Native Americans). Европейские и азиатские популяций смещены в одну общую группу, с сильным креном в сторону неандертальца. Судя по всему, мои результаты, в общих чертах, практически не отличаются от результатов исследований Грина и Райха. Как отмечает  Дробышевский: » «денисовские гены», несмотря на свою экзотичность, обнаружились у современных людей. Первоначально они были найдены у папуасов Новой Гвинеи и меланезийцев острова Бугенвиль (Reich et al., 2010), затем – у австралийских аборигенов (Gibbons, 2011), а полнейшее исследование вопроса констатировало наличие их у огромного числа популяций (Reich et al., 2011). Они были выявлены в тридцати трёх популяциях Океании и Юго-Восточной Азии, в том числе у папуасов Новой Гвинеи, австралийских аборигенов (даже больше, чем у папуасов), полинезицев, фиджийцев, восточных индонезийцев с разных островов, филиппинцев и у филиппинских аэта-маманва.»

Что касается неандертальца, то уже с 2010 года известно, что в целом неандертальская ДНК составляет 1-4% генома нынешних людей, живущих за пределами Африки. Авторы двух исследований, опубликованных в среду журналах Science и Nature, выяснили, что чаще всего неандертальская наследственность присутствует в нескольких генах, связанных с выработкой кератина, присутствующего в коже, волосах и ногтях. В этой части генома неандертальские аллели обнаружены у 70% европейцев и 66% азиатов.

Гораздо интереснее те мои результаты, которые отличаются от общепринятых. Так например, довольно неожиданным результатом является наблюдаемое на графике значительное смещение южноамериканских индейцев в сторону денисовского человека, причем это смещение гораздо значительнее смещения папуасов и меланезийцев, у которых были найдены «денисовские гены» в наибольшем количестве. Что это означает, трудно сказать — наличие реального сигнала смешивания в данном случае равновероятен обнаружению статистического артефакта.  Впрочем, если верить работам Скоглунда этот результат может быть правдоподобным — моделирование миграций генов показало, что «денисовские» гены должны встречаться не только в Юго-Восточной Азии, но даже в некоторых группах Южной Америки (Skoglund et Jakobsson, 2011)

Оставим в стороне этот вопрос, который нуждается в более детальном изучении, и передем к расчетам процентной величины вклада неандертальских генов в популяции современных людей. Очевидно, что средняя величина этого вклада по каждой из популяций может дать только приблизительное представление о характере архаичной интрогресси неандертальских генов. Индивидуальный уровень вклада в каждой популяции может иметь большую частотную амплитуду в интервале между 1 и 6% процентами. Тем не менее, представляется возможным апроксимировать эти значения путем умножения собственного вектора (eigenvector) главных компонентов каждого индивида каждой популяции на собственное число линейного преобразования (eigenvalue), и последующим усреднением по популяции.

Ниже приведены эти усредненные значения в процентах (неандертальских генов), в порядке уменьшения. Вызывают сомнения ультра-высокие значения в первых десяти популяциях — скорее всего это результат комплексного воздействия статистических эфектов недостаточной представленности выборки, а также высокой степени гомозиготности, характерной для изолированных популяций (исландцев, албанцев и басков). Довольно высок уровень неандертальского вклада в образцах древних европейцев, хотя это и логично с точки зрения исторической модели адмикса. С другой стороны, средние значения (2-2.7%) неандертальского адмикса в популяциях Восточной Европы выглядят реалистичными. Так, например, по расчетам 23andme у меня уровень «неандертальских генов» составляет 2.67% :

Icelandic	10.50%
Norwegian	9.00%
1_Motala12	8.00%
Spain_BASC	8.00%
Albanian	7.00%
Korean	7.00%
Tiwari	5.11%
1_LBK380	5.00%
1_Loschbour	5.00%
French_South	4.00%
Kashmiri	4.00%
Tubalar	4.00%
Atayal_Coriell	3.60%
Ami_Coriell	3.10%
1_Motala_merge	3.00%
Bolivian	3.00%
Croatian	3.00%
Totonac	2.80%
Qatari	2.71%
Mixed_East_Slav	2.57%
Gujarati	2.43%
Ulchi	2.39%
North-Russian	2.36%
Center-Russian	2.36%
Aonaga	2.33%
British	2.33%
Chenchu	2.33%
East-Belarusian	2.33%
Ukrainian	2.33%
Finn	2.29%
Latvian	2.29%
Mixed_European	2.28%
South-Russian	2.27%
Pole	2.26%
Lithuanian	2.25%
West-Belarusian	2.25%
Belarusian	2.23%
Vepsa	2.23%
Bosnian	2.22%
Cree	2.20%
Georgian_Imereti	2.20%
Polish	2.20%
Orcadian	2.15%
Russian	2.15%
Karelian	2.13%
Welsh	2.12%
Swede	2.11%
Ukranians	2.11%
Greek	2.10%
Lithuanians	2.10%
Gagauz	2.09%
Croat	2.08%
Slovak	2.08%
Estonians	2.08%
Adygei	2.07%
Serb_Serbia	2.07%
Toscani	2.07%
French	2.06%
Komi	2.06%
1_LaBrana	2.00%
Algonquin	2.00%
Avar	2.00%
Azeri_Dagestan	2.00%
Azov_Greek	2.00%
Bashkir	2.00%
Belgian	2.00%
Bulgarians	2.00%
Central-Greek	2.00%
CEU	2.00%
Cirkassian	2.00%
Cochin_Jew	2.00%
Corsican	2.00%
Cretan	2.00%
Croat_BH	2.00%
Don_cossack	2.00%
Eskimo	2.00%
Haida	2.00%
Hungarian	2.00%
Hungarians	2.00%
Inkeri	2.00%
Inkeri-Finn	2.00%
Italian_Abruzzo	2.00%
Kets	2.00%
Kosovar	2.00%
Kryashen	2.00%
Kuban_cossack	2.00%
Lezgin	2.00%
Macedonian	2.00%
Meghawal	2.00%
Mishar	2.00%
Mixed_CEU	2.00%
Mixed_East_European	2.00%
Mixed_German	2.00%
Mixed_Slav	2.00%
Montenegrian	2.00%
Mordovian	2.00%
Mordovians	2.00%
North_Italian	2.00%
Occitan	2.00%
Roma_Bulgarian	2.00%
Roma_Macedonian	2.00%
Romanian_Jew_2	2.00%
Russian_South	2.00%
Saami	2.00%
Selkup	2.00%
Serb_BH	2.00%
Slovenian	2.00%
South_Greek	2.00%
Swedish	2.00%
Tabassaran	2.00%
Tatar_Lithuanian	2.00%
Velama	2.00%
West_Greenland	2.00%
French_Basque	1.95%
Chechens	1.94%
Iberian	1.94%
Chuvash	1.94%
Tatar	1.93%
Balkars	1.92%
German	1.92%
North-Ossetian	1.92%
Hant	1.89%
North_Greek	1.89%
Georgians	1.88%
Lak	1.88%
Abhkasians	1.85%
Sardinian	1.84%
Udmurd	1.84%
Maris	1.82%
Romanians	1.82%
Georgian_Laz	1.80%
Kumyks	1.80%
Lodi	1.80%
Mansi	1.77%
Chukchis	1.75%
Crimean_Tatar	1.75%
Italian_Piedmont	1.75%
Ket	1.75%
Moldavian	1.75%
Vaish	1.75%
Hallaki	1.67%
Lezgins	1.67%
Ossetian	1.67%
Tlingit	1.67%
Greek-Islands	1.63%
Turks	1.63%
Armenians	1.60%
Nogais	1.60%
Selkups	1.60%
Hakas	1.57%
Ashkenazy_Jews	1.56%
Apache	1.50%
Jew_Tat	1.50%
Kabardin	1.50%
Karitiana	1.50%
Kurds	1.50%
Nenets	1.50%
Samaritians	1.50%
Santhal	1.50%
Srivastava	1.50%
Syrian_Jew	1.50%
Tuva	1.50%
Uygur	1.50%
Mexican	1.45%
Italian_Jew	1.40%
Portugese	1.40%
Tajiks	1.40%
Kyrgyzians	1.38%
Roma_Slovenian	1.38%
Altaians	1.36%
Koryaks	1.33%
Pashtun	1.33%
Satnami	1.33%
Sicilian	1.33%
Yakut	1.31%
Cypriots	1.30%
Spaniards	1.30%
Turkmen	1.30%
French_Jew	1.29%
Iraqi_Jews	1.29%
Sephardic_Jews	1.29%
Turkmens	1.29%
Parsi	1.28%
Buryats	1.27%
Pathan	1.27%
Tadjik	1.27%
Athabask	1.25%
Iran_Jew	1.25%
Kurd_Jew	1.25%
Nganassans	1.25%
Nysha	1.25%
Azeri	1.22%
Mixtec	1.22%
Tharu	1.20%
Tunisian_Jew	1.20%
Uzbek	1.20%
Evenkis	1.18%
Kazakhs	1.18%
Roma	1.17%
Tuvinians	1.17%
Druze	1.16%
Karakalpak	1.14%
Mongolians	1.14%
Uzbeks	1.13%
Ojibwa	1.10%
Buryat	1.00%
Cochimi	1.00%
Cucupa	1.00%
Dolgan	1.00%
Dolgans	1.00%
Even	1.00%
Evenk	1.00%
Hazara	1.00%
Huichol	1.00%
Kalash	1.00%
Kalmyk	1.00%
Kamsali	1.00%
Koryak	1.00%
Kumiai	1.00%
Lambadi	1.00%
Luiseno	1.00%
Maya	1.00%
Mongol_Halha	1.00%
Nganassan	1.00%
Oroqen	1.00%
Pima	1.00%
Roma_BH	1.00%
Romanian_Jew_1	1.00%
Romanian_Jew_3	1.00%
Shor	1.00%
Surui	1.00%
Tharus	1.00%
Tsimsian	1.00%
Uyghur	1.00%
Uzbekistan_Jew	1.00%
Uzbekistani_Jews	1.00%
Vysya	1.00%
Yukaghirs	1.00%
Sindhi	0.91%
Hezhen	0.86%
Xibo	0.80%
Navajo	0.78%
Bhil	0.75%
Brahmins_UP	0.75%
Burusho	0.75%
Mongola	0.75%
Naga	0.75%
Iranians	0.71%
Daur	0.67%
Kshatriya	0.67%
Mala	0.67%
Moroccan_Jews	0.67%
Japanese	0.58%
Chinese_Dai	0.53%
Evens	0.50%
Kol	0.50%
Morocco_Jew	0.50%
Mumbai_Jews	0.50%
Scheduled_Caste_UP	0.50%
South_Han	0.50%
Tu	0.50%
North_Han	0.45%
Brahui	0.45%
She	0.44%
Tujia	0.44%
Iraki	0.43%
Naxi	0.43%
Dharkars	0.40%
Han	0.40%
Kanjars	0.40%
Miaozu	0.40%
Velamas	0.38%
Balochi	0.33%
Chenchus	0.33%
Dusadh	0.33%
Hakkipikki	0.33%
Lahu	0.33%
Piramalai_Kallars	0.33%
Yizu	0.33%
Colombian	0.25%
Chamar	0.22%
Syrians	0.22%
Dai	0.20%
Libyan_Jew	0.17%
Makrani	0.08%

Сертификаты онлайн-курсов по генетике

Последние пару месяцев этот блог обновлялся крайне редко и причиной этому было сразу несколько причин. Первая из этих причин связана с защитой докторской диссертации; вторая, не менее важная,  причина кроется в моем сотрудничестве с  российским  стартапом персональной геномики  из Сколково, по заказу которого я выполнил целый ряд довольно сложных работ. Я не буду пока вдаваться в подробности, благо что окончательный релиз продукта компании предстоит в ближайшее время.

Наконец, третья причина  вызвана необходимостью систематизирования  и приведения в органический порядок моих значительных, но бессистемных, познаний в молекулярной биологии, популяционной генетике человека и персональной геномике.  В конечном итоге я решил улучшить качество своих записей о генетике, прослушав ряд cоответствующих MOOC-курсов  на  известном портале Coursera и HarvardEX, и успешно пройдя тесты на проверку усвоения обучаемого предмета в университетах Британской Колумбии, Калифорнии (Сан-Диего), Университета Торонто, и Гарвардском университете.

Надеюсь, что дополнительное обучение в лучших профильных центрах американских университетов, благотворным образом скажется на качестве моих новых заметок о генетике

Этногеномика беларусов — часть II

Анализ структуры аутосомного генофонда популяции беларусов: методы, технические параметры и предварительные замечания.

 

В целях сопоставимости выводов данных анализа с приведенными выше выводами профессиональных популяционных генетиков, мы использовали в своем исследовании референтную выборку беларусовиз ДНК-банка Института Генетики Беларуси в том же объеме, в котором она была задействована в исследовании группы ученных под руководством Бехара (модифицированная выборка Генбанка с кодом доступа:GSE21478)[1]. Наряду с референтной группой беларусов (обозначена как Belarusian), мы использовали данные лиц беларуского происхождения из нашего собственного проекта этно-популяционного анализа лиц, предки которых проживали на территории Беларуси минимум 100-150 лет(обозначено как Belarusian_V).

Для проведения сравнительного анализа генофонда популяций нам понадобился референтный набор популяций. Референтный набор популяций в этом калькуляторе был собран в программе PLINK  методом “intersection&thinning” ( дословно “пересечением и истончением”) образцов из различных источников данных:HapMap 3(отфильтрованный набор данных КЕС, YRI, JPT, CHB),1000genomes, Rasmussen et al. (2010), HGDP (кураторская база данных Стэнфордского университета), Metspalu et al. (2011), Yunusbayev et al (2011),Chaubey et al. (2010)и т.д. Кроме того, мыотобралипроизвольным образом по 10 сэмплов (или максимальное количество доступных сэмплов в тех случаях, когда общее число сэмплов в популяции было меньше 10) от каждой европейской страны, представленной в панеле базе данныхPOPRES.Наконец, для того чтобы оценить степень корреляции между современным и древним генетическим разнообразием населения Европы, мытакже включилив выборку образцы древней ДНКЭци(Keller et al. (2012)) , образцы жителей шведского неолита Gök4, Ajv52, Ajv70, Ire8, STE7 (Skoglund et al. (2012))и 2 образца La Braña – останков мезолитических жителей Пиренейского полуострова (Sánchez-Quinto et al.(2012)).

Затем мыдобавили90 образцов – анонимизированных данных — участников моего проекта. После слияния вышеупомянутых наборов данных и истончения набора SNP с помощью особой команды PLINK, мыисключилиSNP-ы с менеечем 0.5% минорных аллелей. Послечего мыотфильтровал дубликаты, лиц с высоким уровнем общих по происхождению идентичных сегментов (IBD). В качестве критерия фильтрации были использованы расчеты IBD в Plink, где IBD представлена как средняя доля аллелей общих между двумя людьми по всем анализируемым локусам. Затем мыудалилииз выборки лиц с высоким коэффициентом предпологаемого родства, коэффициенты родства были вычислены в программном обеспеченииKing).

Для получения более стабильных результатов, мытакже отфильтровалисэмплы с более чем 3 стандартными отклонениями от средних данных по популяции. Поскольку коэффициент родства может быть надежно определен с помощью оценки HWE (ожидания, вытекающего из законаХарди-Вайнберга) между SNP-ами с той же базовой частотой аллелей, то SNP-ы с существенным отклонением (p < 5.5 x10⁻⁸) от ожидания Харди-Вайнберга были удалены из объединенного набора данных. После этого мывыделилите SNP-ы, которые присутствовали в чипах Illumina / Affymetrix, и затем произвелифильтрацию снипов на основе расчетов степени неравновесного сцепления (в этом эксперименте мыиспользовалтхромосомное ‘окно’ размером в 50 базовых пар, с шагом 5 базовых пар и пороговым значением уровня сцепления R ^ 2, равным 0,3).

По окончанию этой сложной последовательности операций, мыполучил окончательноый набора данных, который включал в себя 80 751 снипов, 2516 человек и 225 референсных популяций.

 

[1] http://www.ncbi.nlm.nih.gov/geo/query/acc.cgi?acc=GSE21478

Этногеномика беларусов — часть 1

I. Анализ аутосомного генофонда беларусов

Наряду с ставшими уже традиционными методами анализа структуры генофонда популяций по Y-хромосоме и митохондриальном ДНК (о которых мы упоминали выше), в последнее время все большее распространение получают новые и более точные методы анализа генофонда популяций, в основу которых положены данные о частотах аллелей большого числе генетических локусов на неполовых хромосомах. В силу того, что в передаче генетического материала на неполовых (аутосомальных) хромосомах участвуют как мужчины, так женщины, подробный и детальный анализ распространения аллельных вариант способен дать более точную характеристику процессов исторических и эволюционных процессов в отдельно взятой популяции. Кроме того, большая часть человеческого генома сосредоточена в неполовых хромосомах — количество генов (точнее определенных генетических локусов) локализованных на неполовых хромосомах, несоизмеримо выше числа генов в митоДНК и половых хромосмах. Поэтому анализ аутосомных хромосом обладает более высокой степенью информационного разрешения. Выбор типа локусов в нашем исследовании также обусловлен сугубо прагматическими соображениями.
Поскольку существует разные типы генетических маркеров, мы ограничились снипами — точечными мутациями, представляющими собой замену одиночного нуклеотида. Как было показанов других исследованиях, математико-статистические методы исследования распределения аллельных вариантов(генотипов) отдельных снипов характеризуются наивысшой разрешающой способности в плане изучения воздействия всех известных генетических эффектов на историческую демографию популяции.

Перед тем, как перейти к весьма сжатому и краткому описанию результов анализа популяции беларусов по определенному набору типированных снипов,  следует вкратце описать предысторию изучения аутосомных маркеров беларуской популяции. Как уже отмечалось выше, новые методы исследования генофонда популяция с помощью изучения статистических характеристик одиночных нуклеотидных вариантов (SNV/SNP), были введены в популяционной генетике и биоинформатике относительно недавно. В более ранней парадигме, анализ (в том числе, и сравнительный) аутосомной составляющей генофонда состоял в определении набор-панели высокополиморфных и слабо сцепленных между собой аутосомных ДНК маркеров. В то же самое время, насколько нам известно, аналогичный анализ с использованием другого типа маркеров –снипов- до совсем недавнего временине проводился. Например, в исследованиях аутосомных ДНК-маркеров часто использовался стандартный набор CODIS, который первоначально разрабатывался для нужд ДНК-профилирования в криминалистике.В данную систему CODIS входят 16 аутосомных STR локусов и амелогениновый тест на определение половой принадлежностиОднако относительно простота амплификации сателлитной ДНК в формате мультиплексной PCR, и доступность методов статистической обработки с использованием современных статистических подходов, применяемых в популяционной генетике и судебной медицине, привела к тому что эта система часто использовалась в ранних исследованиях генофонда популяций Восточной Европы.

Cамой масштабной работой такого рода( а именно, c использованием классических аутосомных маркеров STR), является совместная статья Балановского и Тегако. В свете нашего исследованияпредставляется нужным отметить наиболее интересующий нас аспект вышеупомянутой работы, а именно сравнительный анализ генофонда беларусов с генофондами других популяций Западной Евразии. Как отмечают авторы, cравнительный анализ генофондов Западной Евразии показал, что «поаутосомным ДНКмаркерам все восточные славяне входят в один кластер Восточной Европы. Однако русские и украинские популяции расположены ближе друг к другу, чем к белорусам… Русские и украинцы оказываются ближе к популяциям Западной и Южной Европы, чем белорусы. К сожалению, по этим маркерам не изучены ближайшие западные и северные соседи белорусов, и в частности, балтские народы. Можно предполагать, что некоторое своеобразие генофонда белорусов связано с вкладом балтского субстрата»[1]
Использованные в работе Балановского и Тегакогенетические данные по генофонду популяций беларусов были взяты из баз данных Института генетики НАН Беларуси, где хранятся базы данных по 35 аутосомным генам, изучаемых, главным образом, в целях медицинской генетики. Однако, как отмечается в статье О.Давыденко и Е. Кушнеревич «Гаплогруппы Y-хромосомы и происхождение национального генофонда», для эволюционных исследований эти маркеры не совсем удобны, так как на частоту и характер распространения аллелей зачастую оказывает влияние жесткий естественный отбор, и поэтому по одним только результатам анализа распределения частот невозможно судить о генетическом родстве разных популяций.[2]

Несмотря на то, что основное внимание в статье Давыденко и Кушнеревич уделяется анализу Y-хромосомных гаплогрупп беларусов, в конце статьи авторы мимоходом упоминают о результатх исследования аутосомного генофонда, проведенного междунродным коллективом под руководством Дорона Бехара[3]:

«В работе израильского ученого Дорона Бехара с соавторами изучались различные популяции евреев и анализировалась генетическая взаимосвязь между ними и их «хозяйскими» популяциями. В большинстве случаев эта связь была незначительной. Белорусская «хозяйская» популяция также исследовалась с использованием именно нашего ДНК-банка, то есть эти данные весьма сопоставимы, поскольку сделаны на одной той же представительной выборке. Ученые сравнивали 100 тыс. однонуклеотидных замен (то есть изучали 100 тыс. точек, разбросанных по всему геному человека). Результаты работы демонстрируют достаточно близкий спектр изменений у белорусов, литовцев и русских и свидетельствуют о присутствии трех основных «древних» компонентов в сопоставимых пропорциях. Это также косвенно указывает на возможность общего происхождения славян и балтов, а также на то, что основы генофонда различных европейских народов заложены еще в доисторическое время.Если сопоставить данные математической лингвистики с данными по геномному анализу, нельзя не увидеть определенного параллелизма не только в дивергентном характере, но и во временных оценках эволюции – как языка, так и генетики. Эти данные также могут свидетельствовать в пользу предположения общности происхождения славян и балтов из некогда единой популяции.»

В приведенной выше цитате мы выделили самую важную часть, в которой авторы высказывают предположение о том, что присутствие трех основных древних компонентов указывает на возможность общего происхождения славян и балтов. Очевидно, что предложенная авторами спорная(на наш взгляд) интерпретация противоречит выводам Балановского и Тегако о том, что своебразие аутосомного генофонда беларусов может быть связано с вкладом балтского субстрата. К сожалению, в обеих статьях авторы не сочли нужным подробно аргументировать свои выводы по столь важному вопросу. Поэтому одной из задач нашего небольшого исследования мы ставим критический разбор обеих утверждений на основане полученных нами данных о структуре аутосомного генофонда беларусов.

 

[1] Балановский О. П., Тегако О. В. Генофонд белорусов по данным о трех типах генетических маркеров — аутосомных, митохондриальных,Y-хромосомы.

[2] Давыденко Олег, Кушнеревич Елена.2011. Гаплогруппы У-хромосом и происхождение национального генофонда. Наука и Инновации.Тайна происхождения белорусов. 9(103),12-15.

 

[3] Behar, Doron.M.2010.The genome-wide structure of the Jewish people.Nature 466, 238–242.